Худшее, что может сделать суд - превратить себя в посмещище

"Худшее, что могут сделать судья и суд, это сделать себя объектом насмешки. Это гораздо хуже, чем одно, или пусть даже несколько несправедливо вынесенных решений, поскольку суд, которому люди уже не доверяют, может восстановить это утраченное доверие и уважение за счет большого времени, энергии, терпения, и труда. Или не сможет сделать этого.

Действия судьи Уртмелидзе нанесли именно такой удар институции, и без того имеющей минимальное доверие. Это чрезвычайно плохо для процесса консолидации молодой грузинской демократии, поскольку там, где суду не доверяют и не уважают, внедряются неформальные отношения, находящиеся вне государственной системы. В такой среде начинают процветать коррупционные сделки и/или организованная преступность, и присваивать функции суда в собственном существующем преступном репертуаре.

Один из блестящих представителей Верховного суда США для того, чтобы сохранить престиж, доверие, и уважение к судебной власти, говорил: "Наша, то есть судебная власть, чаще основывается не на том, что мы делаем, а на том, чего мы, судьи, не делаем. То есть, жизнеспособность судебной власти зиждется на воздержании суда".

Это в англо-американской юриспруденции называется Judicial Restraint, то есть правовое воздержание, и является одним из наиболее серьезных инструментов сохранения стабильности судебной власти.

Этот американский судья, так же как и вся система, которую он представлял, четко понимал, что для той ветви власти, которая не может распоряжаться ни бюджетом, ни армией и полицией, главное сохранение доверия и уважения народа к ней. Это является и мудростью, и патриотизмом.

А такое мышление весьма далекое от ментальных возможностей и узких границ восприятия гражданского обязательства нынешних правителей.