Участь грузинских школ по обе стороны Ингури

В трагические майские дни 1998 года в одной из забытых Богом и людьми деревень Нижней зоны Гальского района произошла трагедия: жительница села Ганахлеба, заслуженный педагог Грузии Валентина Лагвилава покончила жизнь самоубийством – повесилась на фамильном кладбище предков. Этим она безмолвно, но, в то же время, четко и однозначно ответила на вопрос, так и оставшийся без ответа для многих, находящихся по эту сторону реки Ингури: «Почему «гальские» не оставляют своей родной земли и для чего возвращаются назад, к своим сожженным домам, измученные и угнетенные?»
«Чувство Родины начинается с могилы предков. Кто отказывается от могил предков, тому эта земля уже не принадлежит» (Зураб Кикнадзе), - таким кратким был ответ.

Примечательно, что Валентина Лагвилава была педагогом, а педагоги всегда и везде, во все времена, в любую эпоху во весь голос говорили об общенародной боли и воспитывали подрастающее поколение на примерах патриотизма и самоотверженности.
Видимо, именно поэтому враги не ошиблись и на сей раз, когда в Абхазии, а особенно в Гальском районе, взяли под прицел грузинские школы и работающих в них педагогов; именно в Гальском районе, ибо в остальной Абхазии судьба грузинских школ и грузинского языка уже была предрешена. Кто бы защитил их в оставшихся без грузин селах? А в Гальском районе, где оставалась малая часть грузинского населения и впоследствии еще большая возвратилась, грузинские педагоги совершенно бескорыстно или за символичную заработную плату оберегали грузинские школы, делали все, чтобы сохранить грузинский язык.

Однако, никто и не мог представить себе того, что произошло потом. Почему- то трудно было представить то, что в XXI веке, когда убийство и насилие стали обычным явлением, кто-нибудь попытается уничтожить и грузинские школы, грузинский язык.

О судьбе, вернее о несчастье грузинских школ в Абхазии, несмотря на то, что они находятся далеко от нас, за Ингури, грузинская общественность знает намного больше, чем о судьбах или несчастьях «школ-беженцев», находящихся по эту сторону. Трудно сказать, что является тому виной - наше равнодушие или традиционная грузинская безалаберность. Ведь школы-беженцы находятся в безопасности: до них «не дотянуться» ни «русскому сапогу», «растоптавшему» не одно здание грузинских школ, ни «абхазскому прессу», под грубым силовым давлением которого были закрыты грузинские школы, запрещен грузинский язык. В качестве примера достаточно вспомнить и одну столетнюю школу в селе Тагилони, которую российские «миротворцы» разобрали на дрова.

Подобных фактов множество, и мы знаем о них. Но, почему- то, избегаем разговоров на эту тему, не только не заботимся - выражаем равнодушие. Таков наш подход и к находящимся по эту сторону Ингури «школам-беженцам». К школам, существование которых не только имеет огромное политическое значение, но и является обязательным для жизни сотен тысяч беженцев фактором, имеющим глубокое психологическое значение.

В подчинении министерства просвещения и культуры Автономной Республики Абхазия находятся 30 школ, которые расположены в Тбилиси, Сенаки, Кутаиси, Зугдиди, Боржоми, Поти, Джвари, Кодорском ущелье. В этих школах преподают 580 педагогов и учатся 3553 ученика.

Отдельная тема разговора – 9 школ Кодорского ущелья, 3 из которых являются средними и 6 - начальными. В отличие от «школ – беженцев», они находятся на своей территории и не оторваны от родной среды, что, естественно, является для них большой духовной опорой.

Естественно, что это ущелье сохранилось для Грузии благодаря героизму населения. Хотя нельзя сказать, что он благотворно сказался и на нынешнем состоянии этих школ. Они находятся в таком же бедственном состоянии, что и «школы-беженцы». Почти все они требуют ремонта, переживают острую нехватку школьного инвентаря. В особо тяжелом положении находится Генцвисская средняя школа, построенная местными старейшинами в 1936г. На строительство школы местные жители пожертвовали кто быка, кто корову; многие непосредственно участвовали в строительстве. После этого прошло много времени. Школа, в которую кроме детей, живущих в Генцвиси, ходят дети из Сакени, Гвандра, Омаришара, Правого Генцвиси, периодически ремонтировалась, но как говорят, теперь уже она ремонту не подлежит: ее нужно строить заново. Соответственно, министерство просвещения и культуры Абхазской автономии обратилось с просьбой о строительстве средней школы в Генцвиси в Фонд социальных инвестиций. Фонд планирует начало строительства в будущем году. Будем надеяться, что и в дальнейшем найдутся такие, кто позаботится и о других школах Кодорского ущелья: тем более, что лед тронулся, и в парламенте уже заговорили о восстановлении участка дороги (которую дорогою то назвать можно лишь условно) Кодори-Хаиши. Если она будет восстановлена, то контакты с ущельем станут более интенсивными и, соответственно, мечта о ремонте школ примет более реальные формы. Одним словом, участь школ Кодорского ущелья еще вселяет надежду, чего нельзя сказать о «школах-беженцах»: у них нет перспективы сегодня, и, если отношение к ним не изменится, не будет ее и в будущем. В свое время «школы-беженцы» были размещены в местах компактного проживания изгнанных в Тбилиси, Сенаки, Кутаиси, Боржоми, Поти, Джвари, Зугдиди.

Это делалось, во-первых, с целью хотя бы немного облегчить и без того тяжелый быт детей – беженцев - не было бы необходимости далеко ходить в школу-, во-вторых, было учтено и психологическое состояние изгнанных: людям, оторванным от родных мест, давалась возможность сообща пересилить острую боль и ностальгию; в-третьих, эти школы были призваны сохранить и развивать многовековые традиции, сложившиеся по ту сторону Ингури. И еще: эти школы являются, к тому же, символическим выражением того, что грузинское население Абхазии является устойчивым и единым феноменом, связанным многовековыми традициями сосуществования, не растворился в среде и каждую минуту готов к возвращению домой.

Министр просвещения и культуры Автономной Республики Абхазия Саломэ Капанадзе: «Вопрос о состоянии школ в Абхазии не должен рассматриваться с обыденной точки зрения. Их задействование было обусловлено компактным проживанием беженцев. Там, где проживает до 6000 беженцев, естественно, должна существовать и инфраструктура. Часто детей не могут разместить в местных школах. Кроме того, существуют и морально-психологические факторы: учителя, преподающие в этих школах, сохранили свои профессиональные умения и навыки. Несмотря на тяжелое социальное положение, многие из них своими профессиональными качествами не уступят другим педагогам. В конце-концов, эти школы являются олицетворением Абхазии, и их учащиеся хорошо знают, в каком направлении следует использовать в будущем свои знания. Хотя мы не исключаем процесса интеграции «школ- беженцев» с местными школами, там, где это будет возможным».

В свое время, сохранение «школ-беженцев» и других организаций в изгнании стало единственной твердой позицией, идеологией, которую грузинская политика противопоставила господствующей в Абхазии русско-абхазской агрессии, идеологии искоренения всего грузинского на грузинской земле.
(Продолжение »»)
К сожалению, до сегодняшнего дня мы не смогли придумать и создать ничего лучшего. И если мы не усилим эту позицию, а постепенно ослабим ее, из-за существующих или ожидаемых трагедий, то ответственность за это одинаково будет нести руководство всех времен.

Одной из целей абхазской стороны в течение пройденных 13-14 лет было упразднение легитимного правительства Абхазии и подчиненных ему структур (естественно, что среди них подразумевались и школы в изгнании). Другой вопрос, как усиливали мы эти структуры политически и морально. Любой из ответов на этот вопрос не является подтверждением отрицательного решения. Причину следует искать в нас самих, и у нас нет другого пути, кроме как стать лучше. Абхазская сторона на всех встречах, будь они четырехсторонними, трехсторонними или двусторонними, требовала упразднения этих структур, но примечательно то, что взамен на осуществление этой своей заветной мечты, сама реально ничего не предлагала, не уступала ни на йоту.

Грузинские школы Гальского района сегодня находятся в более тяжелом положении, чем были вчера. Надежды грузинского правительства на то, что «зять грузин» и «новый абхазский президент» Багапш проявил бы лояльность по отношению к грузинскому языку и грузинским школам Гальского района, не оправдались. Случилось наоборот: в школах Гальского района на изучение грузинского языка ( (как одного из иностранных) отводится все меньше часов. В Нижней зоне Гальского района участились случаи погромов грузинских школ абхазскими боевиками. В качестве примера можно привести и факт уничтожения до сих пор уцелевшей грузинской надписи «Грузин, своей учебой радуй свою Родину» на стенах фасада Баргебской средней школы.
Выступивших на защиту этой надписи грузинских учителей «боевики» жестоко избили.

Вообще, деятельность грузинских педагогов Гальского района должна стать предметом серьезного обсуждения. Они, большей частью тайком, ценою собственной жизни обучают грузинских детей грузинской грамоте, литературе, истории и географии.

Легко осуждать других, но что мы имеем сказать в ответ на поступок пятиклассника, который не уступил своих позиций, даже рассуждая на заданную учителем свободную тему - «Наш президент», и назвал своим президентом не Багапш, а Саакашвили. Правда, один из учителей потребовал от «наглеца» отречься от сказанного, или «убраться за Ингури», но кто на самом деле знает о том, что эту его самоотверженность подпитывали патриотические наставления учителя или соответствующие мои «подстрекания»?!

К сожалению, мы, находящиеся по эту сторону, со сравнительным спокойствием слушаем эпизоды из их полной опасностей жизни, нам и в голову не приходит искать пути помощи для них, которая подразумевает помощь не только находящимся по ту сторону Ингури школам.

И, все-таки, как?

Из поселка Джвари до села Анаклия по раскинувшейся реке Ингури проведено множество железобетонных и висячих мостов, есть и несколько бродов через реку. Перед людьми, попавшим на эти мосты с утра, предстанет странная картина: по-особому одетые дети из Дихазурга, Тагилони, Отобая, Набакеви, Баргеби и других сел каждое утро переправляются через Ингури и отправляются в «школы –беженцы», находящиеся в прибрежных деревнях Зугдидского района: Зеда Эцери, Шамгона, Орсантиа, Хурча... Школы расположены рядом с их домом, но они все равно идут сюда. Их вернувшиеся назад, к сожженным очагам, родители не могут оставить своих детей на произвол судьбы, не хотят, чтобы их наследники получали русское образование, потеряли грузинское самосознание. Этот процесс борьбы,который некоторым людям кажется завершенным, идет с того самого дня, когда у нас отняли Абхазию. Непризнанными героями этой непрерывной борьбы являются именно те дети, которые, несмотря на ужасную реальность, в которой они живут, все-таки продолжают ходить в школы, находящиеся по эту сторону Ингури. В школы, где их ждут родные учителя, друзья и несколько часов мирной жизни.

Это – непримиримость с той действительностью, которую им предлагают там, и сокращение, хотя бы на одного, числа непримиримых – будет преступлением находящихся по эту сторону. Поэтому стоит серьезно задуматься над этой проблемой. Может быть, стоит укрепить школы в изгнании, находящиеся в прибрежных деревнях? Или назначить специальный маршрут автобусов от Ингури до этих школ? А может вообще начать строительство новых школ рядом с Ингури? Такой подход поможет нам уберечь большее число грузинских подростков от абхазской идеологии, которая на сегодняшний день оказалась сильнее нас. Подтверждением этому является следующая тенденция: несколько выпускников школ Гальского района поступили в этом году в Сухумские вузы. Не надо обвинять в этом их родителей, у которых не осталось права выбора. Часть ответственности должно взять на себя и руководство той страны, гражданами которой они до сих пор являются.