Мамука Арешидзе: «Решение России развязало Грузии руки»

Эксперт по вопросам Кавказа Мамука Арешидзе называет слушания по вопросу международного статуса сепаратистов в российской госдуме «очередным спектаклем» и заявляет, что «это была позиция раздраженной косовским прецедентом России». «Снятием санкций, как и рассмотрением вопроса о сепаратистских регионах, Россия пытается, с одной стороны, припугнуть Запад, а с другой – дать абхазам и осетинам какой-то стимул», - заявляет Арешидзе.

Что значит для России очередное рассмотрение вопроса об Абхазии и «Южной Осетии»? Чего можно ожидать в будущем? Связано ли снятие санкций с Абхазии с Косовым и бухарестским саммитом 4-5 апреля? На эти вопросы нашей газете отвечает Мамука Арешидзе.

Мамука Арешидзе: Что российская государственная дума начала рассмотрение вопроса о статусе Абхазии и «Южной Осетии» и приняла соответствующее постановление – это, конечно, очень плохо. Ясно, что это «ползучая аннексия», подготавливающая общественное мнение России к тому, что рано или поздно Абхазия и Цхинвальский регион должны быть максимально интегрированы в Российскую Федерацию. Но, я думаю, мы еще не окончательно проиграли борьбу – у нас реально есть определенные резервы.

Что касается очередного слушания в Думе – где бы оно ни проводилось, хоть в нижней палате, хоть в верхней – в любом случае это, в конечном счете, спектакль. Россия пытается, с одной стороны, припугнуть Запад, с другой стороны – дать стимул абхазам и осетинам.

«Резонанси»: Правда, надо сказать, что перед заседанием среди российских депутатов наблюдались различные мнения...

М.А.: Разные мнения, высказанные российскими депутатами – тоже часть спектакля. Было ясно, что они получили самые четкие директивы из центра. Члены Думы знали, что им надо говорить на эту тему, максимально поднимая вопрос о статусе. Российские депутаты не имели никакого права независимо принять решение. Из их комментариев ясно видно, что они получили директиву провести инсценировку признания независимости, но ни в коем случае не должны были касаться вопроса политической независимости.

«Р.»: Что касается снятия экономических санкций, говорят, что Саакашвили знал о нем уже после встречи с Путиным...

М.А.: Информация о том, что Саакашвили об этом знал, дошла и до меня. Интересно, почему об этом не было сказано после возвращения Саакашвили в Тбилиси.

Что касается снятия санкций и одностороннего выхода из договора от 19 января 1996 г., это, конечно, должно расцениваться отрицательно. Тем самым Россия снимает с Абхазии и военные санкции. Но еще неизвестно, что скажет Запад, потому что, кроме этого документа, разработанного в недрах СНГ, существуют еще и международные документы, определяющие количество обычных, точнее, тяжелых вооружений на всей территории Кавказа С точки зрения международного права Абхазия входит в состав Грузии, поэтому размещенное там вооружение, я имею в виду тяжелую технику – это квота Грузии. В данном случае Грузия имеет полное право потребовать серьезного мониторинга размещенных в Абхазии вооружений.

«Р.»: Однако официальный Тбилиси почему-то не предпринимает таких шагов...

М.А.: После аннулирования этого документа у Грузии развяжутся руки, и я уверен, что мы сможем поставить множество вопросов.

Грузия сейчас находится не в проигрышной позиции, решение России развязало ей руки по многим вопросам. Есть множество документальных постановлений, выполнения которых Грузия не требовала от России из деликатности. А сейчас она может поставить эти вопросы и потребовать у международного содружества разобраться в сложившихся обстоятельствах.

«Р.»: Как вы думаете, с чем связаны принятые Россией в последнее время постановления, хотя бы то же снятие санкций?

М.А.: Прежде всего, это реакция раздраженной России, с мнением которой не посчитались, так как она зубами держалась за территориальную целостность Сербии. Россия хочет показать миру, что если с ней не будут считаться, она может создавать проблемы странам-партнерам. Так что в последнее время шаги Москвы были направлены не против Грузии, а против Запада.

«Р.»: Кроме того, Москве не нравится сближение Грузии с НАТО, там заявляют, что в таком случае они признают независимость Абхазии и «Южной Осетии»...

М.А.: Этого не произойдет, так как Грузию примут в НАТО со всеми ее территориями. Правда, вступление в НАТО – длительный процесс, но если это произойдет, Грузия вступит в этот альянс с Абхазией и «Южной Осетией». Это относится и к вопросу о получении МАР. Если Россия хочет признать независимость, выходит, она пытается урезать территории государства-партнера НАТО, что является юридическим нонсенсом, и тут уж Западу придется активно действовать.

Потому-то Запад и проявляет такую осторожность в отношении МАР, а некоторые страны просто затягивают этот процесс. Например, Германия, которая не хочет, что бы из-за присуждения Грузии МАР у нее возникли проблемы с Россией. Я точно знаю, что между Америкой и ее европейскими партнерами идут жаркие кулуарные споры по изменению этого решения. Поэтому сомнительно, что Грузия получит МАР на бухарестском саммите в апреле.

«Р.»: Вернемся к конфликтам. Представители властей всегда говорят, что имеют определенный план урегулирования конфликтов...

М.А.: Власти не переставая говорят: невозможно не видеть того, что сделано по этому вопросу. Я признаю, что проблема армии определенным образом решена, но в кулуарах представители властей признают, что эта армия не сможет вести бои на таком рельефе. Однако факт, что армия встала на ноги. События в Кодорском ущелье тоже могут считаться нашим успехом. Неплохо работает с Западом дипломатический корпус. Хотя нужно сказать, что зафиксированные в документах ООН слова «грузинско-абхазский конфликт», появившиеся там в последние годы, можно считать поражением грузинской дипломатии. Некоторое время назад я обвинил в появлении этой фразы Ираклия Аласания, но выяснилось, что он тут ни при чем, слова «грузинско-абхазский конфликт» появились в документе ООН еще до него. В остальном работа дипкорпуса может считаться успешной.

Но не это главное, главное, что не идет работа с самой Абхазией – ни экономическая, ни политическая, ни гуманитарная. Так что, если у властей есть план, но он не предусматривает ни одного из этих пунктов, считайте, что плана восстановления территориальной целостности страны практически не существует.