Марк Берент: Грузия находится в политическом тупике

Согласно недавно опубликованному отчету «Freedom House» о «переходных государствах», Грузия относится к категории переходных правительств / гибридных режимов. В отчете речь идет о нападении на судебную систему, о спорных делах и обвинительных приговорах с возможными политическими мотивами, о бойкоте политических процессов и ультраправых группах. Марк Берент, директор евразийских программ организации Freedom House, в интервью с «Голосом Америки» заявил, что необходимо продолжить процесс внесения изменений в избирательное законодательство и довести его до конца, поскольку это оздоровит грузинскую политику. А пока, по его мнению, население не довольно правительством, и оппозиции не доверяет.

В отчете 2020 года о «переходных странах» говорится, что в Европе и Евразии сейчас демократии меньше, чем за последние 25 лет. Каковы основные тенденции спада и ухудшения, выявленные в ходе этого исследования?

В Европе и Евразии произошел значительный спад и ухудшение. Были нападения на демократические институты. После падения Берлинской стены, в первые годы мы увидели своего рода подъем демократии. Это было демократией, или то, что люди считали демократическим правлением. Я думаю, что в некоторых случаях, возможно, для стран, считавшихся демократическими, не было тогда индикаторов, по которым можно было оценить являются или нет они демократическими. Это было тогда проблемой, так как тогда необходимо было консолидировать общественную поддержку демократии, чтобы люди осознали, что демократия подразумевает обоюдную ответственность как правительство, так и общественности. А такие дискуссии не проводились.

Авторитарным лидерам стало легко дискредитировать демократию и демократические идеалы, потому что люди не смогли получить то, что ожидали. Я думаю, что сейчас в регионе наблюдается лучшее понимание демократии. На мой взгляд, все еще существует широко распространенная ассоциация между экономикой и демократией, что не соответствует действительности. Люди ожидают, что демократия принесет им процветание, когда на самом деле демократия - тяжелая работа, и она не обязательно приносит процветание, она приносит много возможностей, много других положительных вещей, но не непосредственно высокий уровень жизни. Таким образом, в регионе тяжелой экономической катастрофы и коллапса, люди и это связали с демократией.

Кроме того, я думаю, и на Западе как будто бы подразумевали, что люди согласны с демократией [ее сущностью]. Мы имели в виду, что были общие ценности, в то время, когда мы должны были усерднее работать, искать союзников. Вместо этого, я думаю, мы растратили слишком много времени, доброй воли и доверия. В наследство же нам досталось слабое гражданское общество, переходная медиа-сфера, постоянно политизированная судебная система и теперь все стало еще сложнее и глубже укоренено.

Есть ли что-нибудь, что объединяет эти страны под единым колпаком «переходных стран»? Какие общие вызовы имеются у столь различных стран?

Столько стран, наверное, конкретно ничего и не объединяет. Но я думаю, что есть некоторые вопросы, которые очень важны во всех этих странах. Необходимость сильных политических процессов, политических партий и выборов, гражданского общества и средств массовой информации. Кроме того, судебная система, которая свободна от любого политического или экономического влияния, потребность в собраниях, самовыражении, объединение фундаментальных свобод, которые гарантированы каждому, а не только «популярным» людям или только тем, кто хочет дать им такое право.

На примере Восточной Европы, бывших советских республик, я бы сказал, есть много общего, мы знаем, что в регионе нет сильных средств массовой информации. Нет ни одной страны, о которой я бы сказал, что СМИ выполняют свою функцию так, как должны. У них по-прежнему разные «интересы». Эти интересы вызывают политизацию той информации, которая предоставляется обществу. Это происходит и в Грузии, и в других странах, и везде.

Судебная система везде проблематична. Нет ни одной страны, где бы не было политического влияния на судебную систему. Везде целью нападения является гражданское общество. Есть много попыток дискредитировать их, беря деньги у разных доноров (благодетелей), упоминая их «пожирателями грантов» или изображая их политически предвзятыми.

В регионе существует всеобщий цинизм, и людей, которые говорят с принципиальной позиции, либо называют лжецами, либо - дураками. Конечно, это не так. Эти принципиальные люди есть по всему региону, они нуждаются в голосе, и, к сожалению, у людей с принципами нет голоса, который им нужен, чтобы построить сильную демократию.

Мы видим, как правительства и политические лидеры пытаются удержать власть, используя всевозможные недемократических средств. Возможно, прошло время, чтобы класть бюллетени в урну для голосования, но если дезинформировать население в отношении главных проблем, то украсть выборы все еще возможно.

Однако в том же регионе есть много чего, что является необычным: например, авторитаризм не стабилен. Невозможно, чтобы он долго продолжался. Если люди в действительности не согласны с такими лидерами, не поддерживают их, они не смогут долго управлять. Чем дольше и таким образом без мандата, правят такие власти, тем больше используют жесткие, насильственные и нелегитимные средства для того, чтобы сохранить власть и в то же время у них меньше поддержки. И в итоге, они не смогут победить.

Где же место Грузии на этой карте? Каковы ее отличительные или похожие вызовы с точки зрения демократических преобразований?

Знаете, грузины не любят это слышать, но они лучшие в плохом соседстве, конечно же, я не имею в виду, что они лучшие [с точки зрения демократии в целом]. Грузия конкурирует с Украиной, Арменией и Молдовой. Но они хотят, чтобы их сравнивали с остальным миром, я это понимаю.

Однако, у страны и много достижений. Общество максимально обновлено; если граждане хотят узнать новости дня, они имеют доступ к этой информации, могут найти и принять меры, чтобы информировать себя, несмотря на тот факт, что медиа среда в Грузии поляризована. Нет ни одного телевидения, которому я полностью и абсолютно доверял бы, но в то же время у нас очень энергичное гражданское общество, не только 10-15 неправительственных организаций в Тбилиси, которые попадают в заголовки статей, и все считают их гражданским обществом, но в реальности в стране есть сотни организаций и тысячи людей, вовлеченных в гражданское общество.

Но что вы скажете о демократических институтах?

Когда мы говорим о судебной власти, СМИ, политическом процессе и парламенте, политических партиях - во всех этих сферах много проблем. Я думаю, Грузия в политическом тупике, где с одной стороны, население разочаровано нынешней властью, которая не может удовлетворить различные социальные, экономические или политические потребности. Разочарование и раздражение нарастают, и в то же время люди не доверяют оппозиции, что связано с плохими временами правления Саакашвили. Вместо того чтобы создавать что-то новое, люди испытывают апатию и цинизм, разочарование и гнев. Это плохо для любой страны.

Лично я с надеждой настроен на новую избирательную систему, когда мы увидим больше политических партий, вошедших в парламент, их не так уж и много, но у них будет свой избиратель. В итоге, возможно начнется развитие альтернативы за пределами этого «выбора между двумя группами», у которых больше нет популярной поддержкой в стране.

Я думаю, что в судебной системе было проведено много реформ, и некоторые из них были успешными, но в то же время процесс назначения судей в Верховный суд в прошлом году был далек от идеального. Я не думаю, что у населения и экспертов сейчас есть мнение, что система в настоящее время менее политизирована, чем раньше. Я не хочу ни в чем обвинять какую-то конкретную группу, но в то же время я думаю, что снова есть проблемы. Как справиться с дефицитом справедливости этих людей, которые коррумпированы и продолжают незаконно зарабатывать деньги? С ними ничего не происходит, и если они нападают, то это политическая атака, поскольку каждый связан с какой-то политической фракцией.

В любом случае общественность разочарована, обозлена, что не получает никаких результатов. Должен был быть своего рода переходный период после 2012 года, когда общество согласилось бы с тем, какой должна быть справедливость, до того, пока полностью бы не преобразовалась бы судебная система. Но это было политически невозможно и не произошло. И теперь люди все еще разочарованы отсутствием справедливости. И даже не ждут помощи от новых судей.

Все телевидения в этой стране связаны с какой-либо группой, и, как я уже сказал, никому из них в отдельности я не доверяю, но я думаю, что в стране много хороших журналистов, одни из лучших, подготовленных, интересных профессионалов в регионе, но [им] не дают платформы для профессионализма. Это также разочаровывает их и это печально для страны.

В этом отчете «о переходных странах», как и в ежегодном мировом отчете, возможны разговоры о политически мотивированных судебных процессах. Это касается дел Хазарадзе и Угулава. Разделяете ли вы это беспокойство?

Я думаю, к сожалению, что оба, и Угулава, и Хазарадзе, так сказать, имеют большую историю. Неважно, объявил ли Хазарадзе о создании политического объединения, чтобы избежать расследования, или же расследование было начато потому, что он создал новую политическую партию. Об этом мы никогда не узнаем, но несмотря на это, закон должен соблюдаться для всех, и все имели бы право на следствие. В то время, в стране, которая имеет долгую историю политизированных судов, людям трудно доверять и верить в то, что произошло на самом деле.

Одним из лучших периодов, когда в грузинском суде происходили положительные изменения, это были последние годы правления Шеварднадзе, где он был согласен на некоторые компромиссы, и здесь, как и в пенитенциарной системе, давало возможность для некоторых наблюдений. Это 20-25-летний процесс, независимый суд не будет создан за одну ночь. Правительство Саакашвили в реальности уволило даже свободных судей времен Шеварднадзе, и заменило их более политизированными и зависимыми людьми. Это была большая трагедия. В конце 2012 года, когда «Грузинская мечта» пришла к власти, они, наверное, не хотели повторять ту же ошибку, то есть полностью заменив старых судей, но в то же время у них не было политической силы, чтобы начать процесс многолетней судебной реформы, на что уйдет много времени, чтобы построить доверие.

Я верю, что можно провести судебную реформу не за один год, а мелкими шажками, оценкой, реальной проверкой, реальной попыткой выявить это в случае избирательного права, чтобы это больше не повторилось. Я думаю, что и в прокуратуре предстоит проделать большую работу, реформе которой ничего не мешает, кроме политической воли.

Отчет этого года также обращается внимание на один интересный аспект - бойкот оппозиции против деятельности парламента и отказ от участия в нем, как в Грузии, так и в других местах. Там же дано разъяснение, что это может оказаться не самым лучшим решением для демократического процесса. Что вы думаете об этом в контексте Грузии?

Я не являюсь автором этого конкретного отчета, но могу сказать вам свое мнение: я не считаю, что бойкотировать политический процесс в частности, это хорошая идея. Думаю, что превенция дискуссии и ее избегание, не лучший способ решить проблему, надо сесть со своими оппонентами и решить этот вопрос. Но я думаю, что обе стороны в Грузии участвуют в каком-то политическом театре. С одной стороны, я думаю, что политическим театром было то, что у партии «Грузинской мечты» не было такого большого влияния на свое большинство для того, чтобы они не отказались от поддержки изменений, согласованных по пропорциональной системе, точно также, как политическим театром было и часть демонстрации этого бойкота и многое другое, что происходило по другую сторону. Я думаю, что грузинский народ это понимает и видит. Именно это и должны осознать политические лидеры Грузии. Нельзя ожидать, что люди всегда будут одурачены. В конце концов, это не тот путь, чтобы победить на выборах, он не является настоящим, искренним и здоровым. Думаю, что все стороны теряют доверие из-за того, как они себя ведут. Я думаю, что в конечном итоге, на следующих парламентских выборах, именно поэтому мы увидим появление новых политических лидеров.

Всего несколько дней назад Facebook удалил сотни аккаунтов, которые с одной стороны, были связаны с «Национальным движением», а с другой стороны с лицом, ассоциировавшим с «Грузинской мечтой» и связанной с ними медиа-платформой. Насколько серьезным вызовом это может быть для грузинской демократии и насколько большого внимания заслуживает этот вопрос?

Одним из вопросов, объединяющих бывшие советские республики, является дезинформация, и конечно, уже существующие примеры того, что Российская Федерация [таким образом] в Грузии, Армении, Молдове и Украине намеренно ослабляет процесс демократических преобразований, также, как и в Соединенных Штатах.

Но мы видим, что группы политических интересов в этих странах также используют дезинформацию в своих политических целях. Я не знаю деталей этого конкретного случая, но я думаю, что очень важно, чтобы грузинский народ был критичен к информации, которую получает. Очень важны разнообразные программы и проекты, которые предусматривают повышение медиа-грамотности населения, обучению выявления источников информации и другие тренинги, для того, чтобы они не были одурачены дезинформацией, распространенной для различных целей. Если мы хотим участвовать в демократии (демократическом процессе), мы должны знать, почему мы принимаем то или иное решение. Я не хочу указывать пальцем на любое из этих конкретных обстоятельств, но я действительно думаю, что информационный ландшафт Грузии далек от здорового.

В отчет также попал вопрос об активности ультраправых, экстремистских групп и возможном сотрудничестве с аналогичными группами на Западе. Угрожают ли такие идеи и группы демократии в этих странах?

К сожалению, я не могу говорить о конкретном сотрудничестве или поддержке, но я не удивлюсь, что такое существует. Поскольку сторонникам демократии удается встретиться друг с другом виртуально, наверно и они могли это делать до того, как появился вирус.

Однако, второй вопрос заключается в том, что ультраправые группы не доминируют ни в Грузии, ни в Армении. Они представляют собой несколько обособленные, «обусловленные» группы, и это хорошо. Но проблема в том, что даже такие группы могут принести большой вред. На примере Украины мы видим, что такие группы не являются доминантами, не имеют политической власти и влияния, но они могут ограничивать, лишать других людей возможности свободно выражать свое мнение, могут запугивать национальные меньшинства, членов сообщества ЛГБТ, женщин или других групп, мешать им на пути к их активной жизни в обществе. Они наносят реальный ущерб и могут нанести реальный ущерб как в Грузии, так и в Армении. Поэтому мы должны серьезно отнестись к этому вопросу. Также важно помнить, что ими можно манипулировать, и на самом деле многие такие группы на самом деле являются мифами. Да, некоторые могут быть действительно независимыми, объединение людей с ультраправой идеологией, с принципами, с которыми я не согласен, но я думаю, что многие из них являются оружием в руках политических деятелей. Использование таких инструментов для политических достижений, думаю, что это очень безответственно и опасно. Я никого не виню за то, что он делает, но говорю, что такие группы могут быть инструментом, и мы должны беспокоиться об этом.

Сейчас, в условиях борьбы с коронавирусом, как вы думаете, насколько важно продление этого процесса, который весной привел к соглашению при медиации международных организаций и дипломатов?

Как практически все в мире видели, карантинные меры, необходимые для ограничения Сovid-19, не исключают участия и работы людей. И в это время возможно сделать очень многое. Мы с вами сейчас работаем над этим интервью из наших собственных домов, и наш разговор такой же активный и взаимный, такой же эффективный, как если бы он велся в наших офисах. И то же самое относится абсолютно ко всем, кто ответственен за доведение данного соглашения до конца.

Нет никаких оправданий говорить, что извините, но из-за пандемии сейчас внимание сосредоточено на чем-то другом. Нет, вы можете оставаться дома, мы должны заботиться о здоровье людей, но ничто не мешает продолжаться этому процессу. Мы должны оценить реагирование властей Грузии на covid, которое они заслуживают, но нет никаких оправданий для того, чтобы они прекратили участвовать в диалоге с оппозицией, и для оппозиции, которая не хочет продолжать этот диалог.

Грузия является современной, динамичной страной 21-го века со многими политическими проблемами. Но эти проблемы не являются непреодолимыми, и для этого у грузинского народа есть много ресурсов, много возможностей. Для людей с доброй волей всегда найдется своя роль. Я люблю Грузию, поэтому я так много об этом говорю, я возлагаю большие надежды на будущее Грузии и желаю вам всего наилучшего.