Аргентина: «Партия перемен» против пророссийского авторитаризма

22 ноября в Аргентине пройдёт второй тур выборов, в ходе которого на пост президента будут претендовать оппозиционер Маурисио Макри и кандидат от правящей партии Даниэль Сциоли.

Макри — правоцентрист. Он много лет работал мэром Буэнос-Айреса, показал себя хорошим управленцем в самых разных сферах, от градоуправления до спорта (помимо всего прочего, он успешно справился с развитием футбольного клуба «Бока хуниорс»). Его партия Propuesta Republicana представляет собой довольно классический big tent, объединяющий вокруг себя как либеральную, так и консервативную, и левоцентристскую оппозицию. PRO часто квалифицируют как консервативную партию, что не совсем верно. В партии есть социал-консервативное крыло, однако оно не играет решающей роли, в отличие от, например, американской Республиканской партии или чилийской UDI.

Аргентиной много лет правил тандем Киршнеров, который в конечном итоге привёл страну к состоянию перманентного вялотекущего кризиса. В стране сильная инфляция, постоянный рост цен, серьёзная безработица, которую власти «гасят» небольшими пособиями и пропагандой. Долгое время оппозицию затыкали руками проправительственных молодёжных организаций, таких, как La Campora (аргентинский аналог «нашистов», организацию возглавляет сын Кристины Киршнер Максимилиан), Kolina (глава — золовка Кристины, Алисия Киршнер), Quebracho (ультралевая организация, известная угрозами и нападениями на деятелей оппозиции). Власть подмяла под себя СМИ, тратила огромные деньги на проправительственную пропаганду, и эпизодически шла на экстремальные шаги — так, недавно был убит прокурор Альберто Нисман, который собирался представить свой доклад, угрожавший Киршнер.

Что такое киршнеризм? Это та самая идеология, которую так любят современные коррумпированные «многополярщики», типа Путина. Идеологически киршнеризм близок к левому перонизму. Это агрессивная популистская идеология, которая служит ширмой для разворовывания страны и погружения её в состояние отсталости. Киршнеризм — это духовные скрепы, радикальное ухудшение системы образования, проправительственные «молодёжки» в школах и университетах, бесконечная пропаганда, передача власти от «партнёра» к «партнёру», непотизм, коррупция, затыкание оппозиции, ликвидация свободы слова, постоянное обнищание, социалистический контроль рынка, двойной курс валюты, снижение уровня жизни и многое другое. Киршнеризм почти буквально реализовал (анти)советский анекдот про дефицит песка в Сахаре при социализме: в рационе аргентинцев говядину, традиционную для этой страны, начала заменять более дешёвая и доступная курятина. Сельское хозяйство и бизнес очень задавлены, а открыть своё дело практически невозможно. Экологическая ситуация тоже ухудшается: я вспоминаю сенатора от Энтре-Риос, который жаловался на жуткую замусоренность региона и рассказывал, что в дождливые дни с больничных свалок, где валяется пропитанная кровью вата, текут кровавые ручьи, а дети играются с использованными шприцами.

Внешнеполитически киршнеризм представляет собой типичный «третьемиризм», похожий на просоветский латиноамериканский вариант социализма прошлого века, нацеленный на выпрашивание подачек у России и Китая, послушную поддержку их политики и исполнение приказов из Москвы-Пекина, и осуждение израильской военщины, американского интервенционизма, международной банковской мафии и прочих фантомов, живущих в советских головах сторонников многополярного мира во главе с блоком БРИКС. Киршнеристы поддерживают все левые правительства региона, от вменяемых до террористических.
К счастью, в Аргентине, как и во всей Латинской Америке, развиты традиции «народной демократии», и люди не боятся периодически пугать власть, выходя на улицы. Противостоять этому смогли только совсем уж законченные маньяки, типа Николаса Мадуро и наркобарона Эво Моралеса, которые фактически мобилизовали на борьбу с безоружной оппозицией вооружённых криминальных боевиков-colectivos, которые убивают оппозиционеров и насилуют девушек-оппозиционерок. Можно также вспомнить парамилитарные формирования, наподобие Ponchos Rojos, которые известны тем, что во славу «Папы Эво» отрезают живым собакам головы и заявляют, что так будет со всеми врагами народа. Аргентинские власти таких методов побаиваются, предпочитая не подставляться под перспективу судебного преследования в будущем, а потому действуют аккуратнее. Благодаря этому в стране ещё не наступила кладбищенская «стабильность».

На первом туре выборов Макри, которому предрекали 23-27% голосов, неожиданно совершил прорыв — он взял 34.15% и практически дышал в спину кандидату от киршнеристского Frente para la Victoria. Это было страшным ударом для киршнеристов, которые рассчитывали победить в первом туре: в первые дни они растерялись, а потом впали в ярость. Ситуация ещё сильнее накалилась, когда Серхио Масса — третий по политическому весу кандидат, покинувший гонку по результатам первого тура выборов, призвал своих сторонников голосовать за Макри. Официальные власти решили ударить по Макри уличными парадами, на которые киршнеристы в экстренном порядке свезли молодёжь. Оппозиционер никак не это не отреагировал, продолжая ездить по стране и по-бульдожьи настойчиво вести свою кампанию.

Международная реакция последовала незамедлительно. Эво Моралес, который готовится в очередной раз переписать Конституцию страны, чтобы ещё раз стать президентом, заявил, что в случае победы Макри в отношениях между странами «будут конфликты». Макри на это ответил, что «ему не по душе пере-пере-перевыборы», которые затеял у себя в стране Моралес. Венесуэла отреагировала через подконтрольные режиму СМИ, которые пишут, что «Макри объявил войну Мадуро и Венесуэле». Сам Макри ещё года полтора назад писал открытое письмо Мадуро, в котором призывал его прекратить насилие и террор в стране; недавно он также заявил, что в случае победы осудит власти Венесуэлы за посадку оппозиционера Леопольдо Лопеса.

Тем не менее, важно понимать, что и Моралес, и Мадуро — фигуры несамостоятельные. Они удерживаются у власти благодаря России и Китаю. На континенте сложилась следующая ситуация: левые авторитарные и коррумпированные режимы временно начали доминировать, пользуясь слабостью внешней политики США, политическим кризисом либералов и правых после крушения СССР и весёлого хмельного карнавала 90-х, и усилением Китая и России, которые в очередной раз затеяли «геополитическую» игру. Важно понимать, что доминирование этих режимов — искусственное и временное; им активно противостоят оппозиционные партии и простые граждане. Например, в Венесуэле протесты не утихают уже несколько лет, а в Бразилии трон под Дилмой начал серьёзно шататься уже полгода назад; более того, распиаренный Лула да Силва и его преемница могут оказаться в центре коррупционного расследования. Аргентинский киршнеризм, долгое время державшийся на дружбе с авторитарными режимами Венесуэлы и Боливии, и на российско-китайской помощи, тоже разваливается на глазах. Всё это происходит в условиях бешеной иностранной накачки деньгами левых авторитарных правительств и почти полного отсутствия финансирования правых и либералов «со стороны».

Что же будет с российско-аргентинскими взаимоотношениями в случае победы Макри?

1. Макри обещает побороть инфляцию, отменить законы, которые удерживают песо переоценённым и ограничивают хождение иностранной валюты в стране. В сочетании с ограничениями, направленными на подавление бизнеса и среднего класса, нелепой налоговой политикой, национализациями, коррупцией и допечаткой денег, они оказывают убийственное влияние на аргентинскую экономику, делая её крайне непривлекательной для инвесторов и постоянно наращивая инфляцию. Парадоксальным образом такая ситуация играла на руку режиму Киршнер, которая делала всё, чтобы «выгнать» из Аргентины США и некоторые европейские страны и передать страну в пользование РФ и КНР. Фактически стратегия Кристины заключалась в том, чтобы отправить экономику страны в кому и посадить её на аппарат жизнеобеспечения китайско-российского производства. В случае победы Макри экономическая ситуация в стране станет более здоровой, и китайско-российская «монополия на Аргентину» постепенно сойдёт на нет.

2. Партия Макри и блок Cambiemos, выдвинувший его кандидатом в президенты, позиционируют себя как прогрессистов и антиавторитаристов. Они не поддерживают антиконституционные и антидемократические правительства и довольно громко осуждают их действия. Действия России им совершенно не нравятся. Несколько дней назад я брала интервью для своей газеты «Visión Independiente» у Серхио Бергмана, депутата от PRO, представителя консервативного крыла партии, который осуждал политику Путина и называл его тираном. Аргентинские либералы, не входящие в Cambiemos, но в основном голосовавшие за Макри, вообще крайне негативно относятся к российской политике. Рикардо Лопес Мёрфи, один из лидеров «несистемной» либеральной оппозиции, бывший министр обороны и экономики, говорил, что «вторжение в Украину было серьезной ошибкой со стороны Путина». Левоцентристы, блокирующиеся с Макри, тоже не одобряют российские «геополитические» игры и подсаживание Аргентины на кредитную иглу. Самый консервативный электорат оппозиционного блока — правые националисты, военная оппозиция и антикоммунисты, рассматривают российскую политику как продолжение советской «колонизации» и относятся к ней враждебно. Рассчитывать на прежние «сердечные отношения» в случае победы оппозиции, таким образом, не придётся.

3. Внешнеполитическая программа Макри основана на восстановлении баланса в отношениях с США, Европой и капиталистическими странами латиноамериканского региона. В частности, Макри хочет улучшить отношения с Чили и углубить сотрудничество с ней. Помимо всего прочего, аргентинскую оппозицию не может не интересовать молодой блок Alianza del Pacífico (Чили, Колумбия, Перу, Мексика), основанный на принципах открытого рынка, либерализма и альтернативной латиноамериканской интеграции. Попытка интеграции слева в образе Mercosur провалилась с треском — коррумпированные правительства стран-участниц тянули одеяло на себя, и в итоге Меркосур превратился в уродливое бюрократическое чудовище, которое так и не смогло объединить страны в нормальный торговый союз. Его сотрясают взаимные обвинения: Бразилия нападает на Аргентину за несанкционированные привилегии китайским производителям в ущерб союзникам; Аргентина отвечает обвинениями в «захламлении рынка» бразильскими товарами. Тихоокеанский Альянс, основанный буквально несколько лет назад, обладая гораздо меньшими, по сравнению с Меркосур, возможностями, играючи провёл торговую интеграцию, стремительно развивается и обходит Меркосур, в котором состоят такие гиганты, как Бразилия и Аргентина, по объёмам экспорта. Макри неоднократно выражал симпатии к Альянсу и говорил, что Аргентина должна налаживать с ним тесное взаимодействие. Основные направления Тихоокеанского Альянса — это США, Китай и развитые страны Азии. Особого интереса к России страны-участницы не питают. Сам Макри не раз говорил о том, что приоритетом для него станет развитие отношений с США, Европой, латиноамериканскими партнёрами и Китаем.

4. Блок Cambiemos стоит на умеренно протекционистских позициях. Придерживаясь в общем рыночных позиций, его лидеры считают необходимым восстановить аргентинскую промышленность, сельское хозяйство и сделать страну более технологичной. Это идёт вразрез с позицией России, которая, в духе советского «колониализма», рассматривает Латинскую Америку как технически отсталый и зависимый плацдарм для давления на США. В прошлом веке большинство «антикоммунистических» режимов, начиная от Переса Хименеса и заканчивая Уго Бансером, считали своим приоритетом быстрое и экстренное развитие своих стран, доведение их до статуса самостоятельных субъектов, которые могли бы проводить самостоятельную политику на континенте и в мире. Либералы, разумеется, отрицают авторитарный подход военных хунт, но продолжают считать самодостаточность и политическую субъектность важнейшим условием для нормальной жизни. Финансовое и идеологическое проникновение России в страну с целью влиять на её политику их сильно раздражает. Думаю, что в случае прихода к власти Макри этот умеренный протекционизм будет по мере надобности использоваться против попыток колониального давления на страну.

Подводя итоги, следует сказать, что с приходом к власти Макри внутренняя и внешняя политика Аргентины изменятся. Отношения с Россией будут охлаждаться. Вместо них будет развиваться сотрудничество с США, Европой и региональными партнёрами. Припрашивать у Путина и униженно-влюблённо требовать кредитов больше никто не будет — Макри слишком гетеросексуален и уверен в себе, чтобы исполнять команду «служить», заглядывать в рот и жадно ловить снисходительные похвалы от «настоящего полковника». Обновлённая Аргентина будет скорее мягко напоминать Путину о судьбе другого полковника, тоже имевшего болезненные фантазии о многополярном мире и писавшего «зелёные книги».
Победа Макри ослабит пророссийские силы на континенте и нанесёт ощутимый, если вообще не решающий удар по идеям антиамериканской авторитарной «интеграции» и «социализма XXI века». Она также разрушит левый блок государств, который и без того дышит на ладан и держится в основном на иностранных кредитах и репрессиях против оппозиции. В конечном итоге это может привести к серьёзным переменам на южноамериканском континенте, более активному включению стран Латины в международные процессы на правах субъектов (а не вассалов Москвы) и переформатированию политических и экономических блоков.