Ладо Гургенидзе: мы можем признать Косово

Находившийся в Эстонии с визитом глава правительства Грузии Ладо Гургенидзе рассказал в эксклюзивном интервью Posti­mees, чего Грузия хочет от НАТО и почему она до сих пор не признала Косово.

Чего вы ждете от НАТО, помимо основных ценностей альянса, о которых вы много говорили в Эстонии.

Ценности — это важная сторона альянса. Для нас важно, что Североатлантический альянс основывается на ценностях. В то же время, мы хотели бы услышать честную оценку наших достижений.

Именно таким образом и подходит всегда НАТО к странам Восточной Европы, которые планирует сделать своими новыми членами — оценка этих государств основывается на их конкретных достижениях. Мы учитывали это при проведении своих реформ, построении демократии, а также при повышении своей обороноспособности.

Иначе говоря, НАТО должно признать достижения страны. Но что может предложить альянс Грузии на практическом уровне? Может, вы нуждаетесь в защите от кого-то и от чего-то?

Как я уже сказал, наше государство движется в совершенно определенном направлении. Будет проще, безопаснее и гораздо эффективнее двигаться в выбранном нашим народом направлении вместе с нашими друзьями и союзниками, чем самим по себе. Так что аспект безопасности действительно важен.

Особенно если учесть инциденты с разнообразными российскими летательными аппаратами и падающими с них ракетами?

Да, эти таинственные объекты пролетают над нами время от времени, хотя в последнее время они стали появляться гораздо реже. И Грузии нужна надежная поддержка в подобных ситуациях, с которыми мы непосредственно сталкиваемся, когда говорим о реинтергации своей территории.

Очевидно, что Грузии, у которой имеются серьезные проблемы в отношениях с Абхазией и Южной Осетией, стать членом НАТО достаточно сложно...

Мы прекрасно это понимаем, но следует себе отдавать отчет в том, что членство и программа действий по вступлению в организацию — это две совершенно разные вещи. Я вынужден с вами согласиться: мы работаем над решением этих проблем. Сейчас мы говорим только о МАР (программа действий по подготовке ко вступлению в НАТО — Ред.). Это позволит нам разрешить наши проблемы мирным путем.

Так как же все-таки на самом деле: то ли Грузия ориентирована, в первую очередь, на сближение с НАТО для решения своих территориальных проблем, то ли вначале нужно уладить территориальные проблемы для того, чтобы попасть в НАТО?

Народ Грузии является сувереном, который решает, что для него важно, а что нет. И этот суверен заявляет, что у нас в обществе существует полное единогласие по вопросу о возвращении территорий и почти полное единогласие в отношении Северо-Атлантической интеграции. Похоже, что оба вопроса существуют параллельно, а не один ради другого.

Как вы относитесь к заявлению федерального канцлера Германии Ангелы Меркель, которая считает, что не следует давать Грузии и Украине МАР на предстоящей встрече в Бухаресте?

Мы отдаем себе отчет в том, что внутри НАТО еще не сформировалась единая точка зрения относительно того, каким странам предложить программу действий по подготовке к членству. Я положительно отношусь к продолжению этих дискуссий как в ближайшие дни, так и во время самой встречи в верхах. Конечно, нам не останется ничего иного, кроме как принять выработанное решение.

Еще раз напомню, что пока обсуждается программа действий, а не само членство страны в альянсе. Так что вопрос о том, в какой мере Грузия готова ко вступлению в НАТО, пока еще не совсем уместен. Желание вступить в альянс у Грузии есть. Получение программы действий по подготовке к членству в НАТО стало бы знаком одобрения деятельности нашей страны и придало бы мощную энергию нашей дальнейшей работе в этом направлении.

Если в Бухаресте нам не вы­дадут МАР, то для некоторых недоброжелателей Грузии это станет зеленым сигналом для продолжения их деятельности по дестабилизации положения в нашей стране.

Насколько грузинская экономика зависит от российских...

(Обрывает на полуслове) Это миф! По-моему, эмбарго не подействовало. И, что касается Грузии, оно ни в коей мере не привело к желаемому результату.

Грузинская экономика доказала, что может противостоять целому ряду ограничений извне. Несмотря на российское эмбарго и кризисы, имевшие место в мировой экономике, рост нашей экономики в последнее время составлял минимум 10 процентов в год. А последний показатель — 12,2 процента.

Мы ведем обширную внешнюю торговлю с разными странами мира, экспортируем множество разных товаров. У нас нет ни одного доминирующего внешнеторгового партнера, хотя роль ЕС постоянно возрастает.

Грузия экспортирует электроэнергию и является одной из наиболее эффективных стран по потреблению электроэнергии на единицу ВВП в Европе. В этом отношении мы на голову выше всех стран СНГ.

Наше государство не зависит от импорта нефти, поскольку у нас нет нефтеперерабатывающих предприятий, мы покупаем только готовое топливо в Болгарии, Румынии, Греции, Азербайджане и Туркмении.

На нашей территории расположено несколько трубопроводов, и мы стремимся к усовершенствованию этой сфе­ры. Мы продолжаем работать и в российском направлении, однако не стоит доверять мифу о том, что Россия играет жизненно важную роль в развитии нашей экономики.

Я хотел спросить лишь то, насколько зависит экономика Грузии от решения России вновь допустить продажу грузинских вин? Или это вас вообще не волнует?

Разумеется, волнует, но только как судьба большого рынка. Никто не хочет потерять рынок, особенно если там хорошо разработаны торговые марки.

У Грузии и России все же есть одна общая черта. Я говорю о внешней политике. По косовскому вопросу Грузия выступила вразрез с мне­нием Запада, (а по вашим словам, у вас со стра­нами Запада общие ценности). Почему Грузия не признала Косово?

По этому поводу я скажу вам две вещи. Прежде всего, должен опять подчеркнуть существенную важность наших вечных ценностей. Я уже говорил, что этот год был для нас политически насыщенным. Поэтому понятно, что мы больше внимания уделяли нашим внутренним проблемам. В настоящий момент перед нами стоит задача решить наиболее насущные вопросы в своем государстве.

А вы не боитесь, что ваше решение...

(Обрывает на полуслове) Абсолютно нет! Это не является прецедентом ни для кого и ни для чего. Это совершенно уникальный случай, который никак нельзя перенести ни на одну другую ситуацию.

Одно из серьезных отличий от Косово — это единодушное осуждение мировой общественностью преступлений Слободана Милошевича (прежнего президента Сербии — Ред.). Осуждение было выражено для того, чтобы защитить жертв этнических чисток.

Хочу напомнить, что в Абхазии в этой роли — в роли жертв этнических чисток — оказались представители грузинского населения. Таким образом, никаких параллелей и быть не может.

На самом деле я хотел спросить: не может ли из-за непризнания вашей страной Косово у мировой общественности сложиться мнение, что Грузия сама проводит параллели между Косово и Абхазией?

Нет, позиция Грузии и наших союзников очень четкая.

Значит, Грузия, в принципе, готова признать Косово?

Да, как это сделали все наши друзья.

Как подействовали на грузинскую демократию события прошлой осени в Тбилиси?

Я верю, что как демократия, так и экономика Грузии окрепли. Что сделал президент Михаил Саакашвили? Он ушел со своего поста на год раньше и получил от народа новый мандат. Так что теперь мы — и государство, и народ — стали сильнее.

Уверен, что многих жителей Эстонии волнует вопрос: неужели разгром телестанции был тогда необходим?

Ну, знаете… При всех наших успехах ситуация тогда была очень нестабильной. И в ноябре мы реально увидели, насколько нестабильной она была.

Власти делали все, чтобы противостоять антиконстуционной деятельности. Пожалуй, это был вопрос нескольких часов: мы спрашивали себя, неужели нам придется потерять все, чего мы достигли за последние годы. Решения, принимаемые в такие напряженные моменты (а я верю, что принятые решения были правильными!), не всегда реализуются достаточно сдержанно.

В настоящее время грузинские СМИ свободны, и мы работаем со своими друзьями, в том числе и с эстонскими специалистами, над тем, чтобы улучшить положение.

После ноября наши цели стали яснее.

Однако все равно находятся люди, которые до сих пор не признают результатов прошедших в январе выборов.

Се ля ви! Это тоже одно из проявлений плюрализма. Важно смотреть вперед, а не назад.

Очень надеемся, что на предстоящих парламентских выборах оппоненты будут конкурировать с нами, опираясь на новые идеи, а не на сплошь негативные суждения и обращение к прошлому.

В пятницу тбилисский суд вынес приговор бывшему министру обороны Ирак­лию Окруашвили, называющему себя оппозиционным политиком. Окруашвили был заочно осужден на 11 лет тюремного заключения. Почему грузинские власти вообще позволили ему покинуть страну, если он был задержан по столь серьезным обвине­ниям?

Это хороший вопрос, но я не думаю, что смогу дать на него хороший ответ. Похоже, это было решение, вызванное конкретными обстоятельствами того времени.

Разумеется, это не конец света. Важно то, что востор­жествовала справедливость и родилось объективное судебное решение. Имеются и другие такие случаи, поскольку грузинские власти продолжают политику полной нетерпимости в отношении коррумпированных чиновников.