Европейская хартия для региональных языков или языков меньшинств

В эти дни я столько слышал по СМИ и ознакомился в социальных сетях со столькими "экспертными аргументами", что считаю себя обязанным ответить этим экспертам.

Дело касается Европейской хартии для региональных языков или языков меньшинств, и возможного участия Грузии в этом международно-правовом инструменте Совета Европы. Следует учесть, что здесь я не говорю о положительных и/или отрицательных аспектах положений самой хартии для Грузии.

Вступлению Грузии в Совет Европы 27 апреля 1999 года предшествовало формирование парламентской ассамблеей Совета Европы списка тех политических обязательств, признание которых являлось предпосылкой членства. Позже это было подкреплено также соответствующим решением комитета министров Совета Европы. Следовательно, Грузия взяла на себя политическое обязательство, наряду с другими вопросами подписать, и затем ратифицировать Европейскую хартию. Я отзовусь на приведенные в СМИ аргументы и скажу, то, что это обязательство, также как и вопрос репатриации депортированных советским режимом мусульманских грузин, попало в список обязательств, не было ни заслугой, ни виной, ни одного отдельно взятого представителя Грузии. Это было компромиссное решение, совместно принятое законодательными и исполнительными ветвями власти Грузии. Поскольку в тот период я руководил рабочей группой в Министерстве иностранных дел Грузии, созданной для подготовки вступления в Совет Европы, заявляю об этом со ссылкой на достоверную информацию.

Представляет ли мгновенное вхождение в силу хартии в отношении Грузии неотложную необходимость, и обуславливает ли статус-кво какую-нибудь серьезную опасность, или негативный результат? В той части взятых Грузией обязательств, где приведен перечень международно-правовых инструментов, для Грузии вошли в силу все без исключения упомянутые инструменты, кроме хартии. В докладах разных структур Совета Европы о Грузии всегда фигурирует тот факт, что Грузия по сегодняшний день не выполнила данное обязательство. Вместе с тем, следует учесть, что из 47 равноправных государств Совета Европы хартию ратифицировали 28 государства. А также в принятых разными структурами Совета Европы резолюциях, решениях и иного рода документах всегда фигурирует призвание к государствам-членам о том, что желательно ратифицировать хартию. Отметим, что в Совет Европы можно вступить только теоретически, если государство не ратифицирует Европейскую конвенцию прав и основных свобод человека в достаточно ограниченные сроки (но не настолько неподготовленно и безответственно, как это сделала Грузия в 1999 году). Никто не даст покоя, если например не ратифицировать дополнительные протоколы конвенции по правам человека, или хотя бы т.н. конвенции против пыток. А в отношении хартии есть только призывы, и в случае Грузии регулярные напоминания о том, что данное является добровольным обязательством, взятым Грузией. Следовательно, ратификация хартии, бесспорно, будет оцениваться позитивно. Однако результатом ратификации хартии на самом деле не будет завершение мониторинга Грузии в парламентской ассамблее Совета Европы, и мгновенный переход на пост-мониторинговый диалог. К тому же, не следует предрекать наступление какого-либо серьезного ущерба и негативного результата из-за продления процесса вступления в силу Европейской хартии для Грузии, и ведения этого процесса неторопливо, разумно, и в соответствии с национальными интересами Грузии. Поскольку начиная с 1999 года, я работал над вопросами Совета Европы в центральном аппарате Министерства иностранных дел и в постоянном представительстве Грузии при Совете Европы, также как и в том директорате секретариата Совета Европы, которому вменялся мониторинг выполнения обязательств государств-членов, это тоже заявляю с полной ответственностью.

Отдельные грузинские эксперты заявляют, что парламент Грузии должен немедленно ратифицировать хартию. Это невозможно. Первым делом, Грузия должна подписать хартию, что с учетом действующей сегодня в Грузии конституции, положений закона Грузии о международных договорах Грузии, и нагрузки собственно хартии, должен решить президент Грузии. Соответственно, без решения о подписании хартии, принятого президентом Грузии, собственно положения хартии не дают возможность ее ратификации, или присоединения к ней.

Целью разработчиков Европейской хартии в 1992 году была защита региональных языков и языков меньшинств, и обеспечение их развития. Это был чисто технический, и можно сказать, дополняющий конвенцию культуры Европы документ. Когда государства-члены Совета Европы нашли необходимым принять более широкий, правовой и политический инструмент по защите меньшинств, в 1995 году ими была разработана рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (для Грузии вошла в силу в 2006 году). В нее отдельно были вложены гарантии, которые полноценно защищают политическое право национальных меньшинств иметь, учиться и пользоваться своим языком. Однако в течение ряда лет хартия, разработанная для сохранения-развития культурных традиций и наследия Европы, превратилась в чрезвычайно сенситивный политический механизм, что со своей стороны подтверждается примерами имплементации хартии. Присутствуя в течение ряда лет на прениях препятствующих хартии сторон на комитете министров Совета Европы о выполнении хартии, могу подтвердить, что перипетии вокруг нее по своей нагрузке являются не менее политическими, нежели в случае резолюций, которые должны быть приняты комитетом министров о выполнении рамочной конвенции.

С учетом всего вышеизложенного мне представляется наилучшим выходом:

- еще раз зафиксировать, что Грузия остается верной в отношении обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы, включая Европейскую хартию о региональных языках и языках меньшинств.

- отказаться от моментальной ратификации хартии, продолжить, и при необходимости, активизировать анализ вопроса с участием квалифицированных экспертов и организацией общественных обсуждений. Совет Европы уже давно предлагает нам экспертную помощь, чтобы ознакомить общественность с положениями и эффектами хартии (доныне власти не видели необходимости этого, и я тоже разделял это мнение. Однако не вижу большой проблемы и в изменении этой позиции).

Не стоит превращать данный вопрос в еще одну политическую горячую картофелину существующей сегодня коабитации. Никому это не будет на пользу, и только навредит интересам страны.